В россии велоспорт непопулярен, и это не изменить деньгами… - «Велоновости»
Участник Олимпиады-2000, бывший опытный велогонщик Сергей Климов, сейчас занимающий пост спортивного директора в русском команде «Газпром-РусВело», поделился впечатлениями от выступления коллектива на «Джиро д’Италия – 2017», растолковал, из-за чего стоит наблюдать соревнования вживую, и поведал о средних заработных платах в велоспорте.
— «Джиро д’Италия – 2017» на данный момент в самом разгаре — как бы вы оценили результаты команды сейчас?
— Гонка вправду сравнительно не так давно перешла собственный экватор (на «Джиро-2017» по состоянию на утро 20 мая было совершено 13 этапов из 21. — «Газета.Ru»), и команда до тех пор пока что выступает достаточно прекрасно — мы видны фактически на всех этапах, отечественные гонщики ездят в отрыв, имеется кое-какие классификации, пускай они и второстепенные. К примеру, Паша (Брутт. — «Газета.Ru») 19-го перехватил классификацию фаворита по отрывам и по промежуточным финишам, что, как тут, в Италии говорится, sulla prima pagina — «на первой странице».
И, конечно, мы ожидаем чего-то большего, поскольку практически добрая половина гонки еще в первых рядах.
— Какой этап текущей многодневки имели возможность бы назвать наиболее удачным для «Газпром-РусВело»?
— Самый успешный еще в первых рядах (смеется). На многих этапах были какие-то приятные моменты, другими словами запрещено на данный момент выделить один конкретный сутки, что был лучшим.
— А нехороший?
— То же самое. Были, возможно сообщить, неприятные случаи — Брутт, например, настраивался прекрасно проехать гонку с раздельным стартом, к чему имелись все предпосылки, но приблизительно на третьем километре расстояния он влетел в забор, по окончании чего по большому счету еле заезд закончил. Это вот был неприятный эпизод.
— Как вам думается, кто может составить борьбу голландцу Тому Дюмулену из Sunweb, с уверенностью лидирующему в главной классификации «Джиро-2017»?
— Многие знали, что Дюмулен будет настраиваться на эту гонку: на нынешней «Джиро» две долгие «разделки», что подходит голландцу, поскольку в том месте он есть явным фаворитом и может отыгрывать время, что Том и продемонстрировал.
А вот в горах на последней семь дней, думаю, ему будет самую малость не легко.
Другими словами сейчас, само собой разумеется, он фаворит. Но все-таки на него ставить я бы не стал, поскольку не считаю, что Дюмулен уже на сто процентов обеспечивал себе победу, — последние семь дней будут весьма тяжёлыми, в том месте ему нужно будет защищаться.
— Другими словами, по вашему точке зрения, на последних этапах ему все же не удастся удержаться в фаворитах?
— Удержаться-то, быть может, и сможет, но сутки кризиса у него еще в первых рядах, на мой взор.
— Вы еще совсем сравнительно не так давно сами были велогонщиком, принимали участие во всевозможных топ-соревнованиях. Не не легко ли на данный момент находиться за автострадой, замечая за происходящим на шоссе с другого ракурса?
— Находиться мне в действительности не приходится, больше должен сидеть в машине (смеется).
Я вправду закончил уже три года назад и не выступаю. С одной стороны, работа спортивным директором была для меня достаточно новой ролью, поскольку я прежде видел ее только со стороны гонщика и ни при каких обстоятельствах не думал, как возможно с другой.
И работы данной никак не меньше, она просто вторая. Прежде всего это совмещение хобби с большим трудом. Ты занимаешься тем, что знаешь, можешь и желаешь делать, и в таком замысле получается достаточно легко — оказывают помощь этому как раз знания, сама-то работа тяжелая.
Что же касается привыкания к разлуке с велосипедом, то завершение карьеры было для меня ожидаемым.
Мне думается, любой гонщик, подходя сейчас, уже заблаговременно в собственной голове держит какой-то замысел действий на будущее.
По крайней мере надеюсь, что так происходит и ни для кого эта обстановка не делается обвалом: человек здравомыслящий заблаговременно начинает думать о предстоящей жизни.
— Вам удалось поучаствовать и в Олимпиаде, и в самых серьёзных многодневках. Что круче, на ваш взор?
— Тут направляться поделить на две части. Олимпиада у меня была в 20 лет, это был 2000 год, Сидней. Тогда я не являлся опытным гонщиком на шоссе: главной моей направленностью был трек, а этот вид я бы все же отнес к любительскому спорту. на данный момент, конечно, эти рамки стерты — специалисты смогут выступать на треке, трековые гонщики смогут выступать на автострадах.
Но все-таки трек — это что-то полностью второе.
Грубо говоря, мое начало как гонщика прошло в первой части карьеры, а ее оставшаяся часть — уже во второй, по окончании перехода на шоссе и завершения выступлений на треке.
Само собой разумеется, Гран и Олимпиада-тур — две различные вещи большого масштаба.
Снова же, тут принципиально важно, как оценивать: в случае если разглядывать Игры в целом, то это, непременно, грандиозно, но в случае если наблюдать на них только со стороны велоспорта, то это легко гонки.
— Самая атмосферная многодневка из всех, в которых вы учавствовали?
— Я был не на всех многодневках, но в случае если забрать воздух «Джиро», то пологаю, что тут и без того все будет светло — как тут встречают команды, сколько людей на протяжении обочины стоят в городах.
Они выходят заблаговременно и готовы часами ожидать, дабы за одну секунду мимо них проехали.
Давным-давно, кстати, в то время, когда я еще не занимался велоспортом, друг отечественной семьи, бывший моряком, видавшим мир, говорил: «Отечественный корабль причалил в порту, и мы вышли в город, наблюдаю — все обитатели куда-то ушли. Внезапно с огромной скоростью машина проехала, позже мотоциклисты, а следом за ними велосипедисты. И это была «Джиро д’Италия».
С того момента, как мне это поведали, прошло уже более 25 лет, а я все еще не забываю. Это к беседе об воздухе.
— Возможно ли в Российской Федерации прямо на данный момент сделать что-то подобное при условии наличия неограниченных финансов? Либо тут громадную роль играется как раз искренняя любовь итальянцев к «Джиро», а не освещение и качественная организация?
— Тут, конечно же, все идет от истоков.
К примеру, намедни мы жили в гостинице — это был простой отель, расположенный рядом с автострадой. Но у них был мини-музей, посвященный велоспорту: в том месте была рама, фотографии итальянских велогонщиков, какие-то майки, автографы.
И это был легко отель, не имеющий никакого яркого отношения к велоспорту, у них это легко культура. Возможно заявить, что они воспитаны на преданиях, поскольку раньше велоспорт в Италии был весьма популярен.
По окончании гонок тут люди подолгу ожидают, дабы забрать автографы, кепки.
А в Российской Федерации такое сделать нереально, по причине того, что у нас велоспорт непопулярен, в противном случае, что не есть популярным, мне думается, никакими деньгами не раскрутить.
— Если бы вам необходимо было растолковать человеку, ни при каких обстоятельствах не наблюдавшему велогонки Мирового тура вживую, для чего это делать, что бы вы ему сообщили?
— Тут принципиально важно знать, какую цель данный человек преследует. Многие так как приходят легко воочию взглянуть на тех велогонщиков, за которых они болеют. Да и замечая за гонкой по телевизору, нельзя испытать тех чувств, каковые случаются при «живом» просмотре.
В соответствии с правилам, команды должны быть на старте за полтора часа до начала заезда — это неспециализированный антуражный атрибут, направленный на общение с фанатами. Люди приезжают из соседних городов, кто-то по большому счету следует за гонкой.
И мы кроме того не говорим про те моменты, в то время, когда гонка проезжает мимо, — я сравнительно не так давно ехал по автостраде в «техничке» и заметил лица людей, замечающих за проезжающими велосипедистами.
Мимо них трое спортсменов в отрыве проехали, они их сфотографировали и сразу же друг другу весело показывают. И на их лицах сперва удивление, позже радость, после этого непонимание: «Где остальные?» Сложно представить, какие конкретно у этих людей были ощущения, в то время, когда многочисленная несколько к ним приближалась.
Так что эти 30 секунд, за каковые мимо болельщиков проезжает несколько, дают им хороших чувств на два-три дня.
— С какой неспортивной профессией вы бы сравнили велоспорт, жизнь гонщика?
— Сравнил бы с судьбой кочевника (смеется). Либо моряка: жены ожидают, моряки — в море. Так и у нас: все время в разлуке с семьей из-за соревнований, тренировок, разъездов.
Другими словами на протяжении гонок мы — кочевники, в другое — моряки.
— А разве не похожа она больше всего на судьбу рок-звезд, ездящих по турам? Автобус, постоянные переезды, концерты перед весёлой публикой, сон. А после этого все по новой
— Быть может, так и имеется: известные велогонщики вправду весьма популярны, так что в какой-то мере это возможно сравнить.
— Следите ли за какими-то вторыми видами спорта?
— Как говорится, «ешьте сезонные фрукты». Конечно, я смотрю за вторыми видами — к примеру, на данный момент проходит мировой чемпионат по хоккею, и его наблюдают все. Помимо этого, постоянно следил за биатлоном и лыжами.
Они, кстати, очень многое забрали у велогонок — популяризацию в плане маек, к примеру.
— Довольно часто приходится слышать, что велоспорт — возрастной вид. Из-за чего это так, учитывая, что выносливость — не самое возрастное свойство организма, на первый взгляд?
— Именно напротив. С возрастом изменяются характеристики гонщика: сначала он бывает спринтером, но после этого неспешно теряет скорость, получая выносливость.
Помимо этого, тут многое значит опыт: велоспорт есть тем видом спорта, где не всегда побеждает сильнейший, поскольку очень многое тут зависит от тактики, от того, что приходит с годами.
Особенно это проявляется у дам — обычно именно там так и происходит.
К примеру, на Олимпиаде-2016 золото в раздельной шоссейной гонке победила в то время 42-летняя американка Кристин Армстронг — она пара раз заканчивала, но постоянно возвращалась а также смогла победить в итоге в этом возрасте.
Другими словами в среднем в велоспорте, по моим ощущениям, заканчивают позднее, чем во многих вторых видах, — в 36–38 лет примерно.
— А что тогда мешает молодым быть на вершине?
— Такие случаи бывают, но тут снова же все упирается в опыт — запрещено с первого раза победить Гран-тур. Конечно, имеется какие-то редкие примеры противоположного, но это уже исключения.
— какое количество в год получает велоспортсмен, входящий в топ-100 по миру?
— Имеется, само собой разумеется, люди, приобретающие по €5–6 млн, но это топовые велоспортсмены. Наряду с этим в каждой команде Мирового тура минимум два-три человека приобретают за €1 млн. А средний уровень заработных платов в коллективах первого дивизиона образовывает приблизительно €300–400 тыс.
Любительский велоспорт на шоссе в Самаре. Тренировка ветеранов и молодёжи велоспорта на шоссе.
