Всякая фигня, которая приходит в голову во время езды на одноразовом велосипеде по горам Восточного Казахстана. Часть 8 - «Велоновости»

Кальджир - Горное

На самом деле мы, конечно, сегодня никуда не едем, а ночуем (или днюем? что правильнее?) здесь, на Кальджире. Пусть будет день воспоминаний. Едем завтра во второй половине дня. С Маркаколя натягивает грозовые облака, но у нас здесь гроза сухая.

От Кальджира поднимаемся на правый борт долины, к селу Приречное. В прошлый раз оно было уже почти пустое, его прежние обитатели - русские - уже почти все уехали. Сейчас - так и стоит полуброшенное, многие дома стоят пустые и разваливаются, но народу прибавилось. Но это уже не коренные его жители. Это уралманы - самое печальное, что мы увидели в этот раз в Казахстане.

Русских отсюда вытесняли в 1990-2000х годах плавно, цивилизованно, без крови и спешки - но методично и целенаправленно. Закрывали русские школы, переименовывали деревни на казахский лад: Успенка - Акжайляу, Николаевка - Моинды, Алексеевка - Теректы, Архиповка - Кайнары, Приречное - Алтай, Горное - Акбулак, Черняевка - Калжыр... Только Буран так и остался Бураном - слово это, принесённое на Русь тюрками, имеет одинаковый смысл и звучание в обоих языках. Когда-то здесь ещё было разрешено вести делопроизводство на русском, но с 2005 г. - исключительно на казахском. Результат: по сравнению с Казахской ССР население независимого Казахстана уменьшилось на пятую часть - с 17 млн. до 14. Конечно, не все эти 3 млн. - заслуга местных националистов; скажем, этнических немцев в любом случае было не удержать, когда историческая родина поманила их пряником из-под обрывков железного занавеса. Но русских-то зачем было выдавливать? Притом, насколько я могу предполагать, исключительно по команде и с санкции сверху, ибо среди рядовых жителей этой земли ни малейших поползновений к национализму я ни разу не замечал.

a propos: В казахстанском учебнике Гагарин оказался иностранцем

Курбанбек, хозяин магазина в Алексеевке, 2002 г.

Да, тогда Алексеевка ещё полна была русских и полурусских, и являла собой живой пример щедрой, изобильной малороссийской сельской иддилии, воспетой Гоголем. Но националисты добились-таки своего: сейчас на всём юге области русские только там и остались, а в остальных деревнях даже полурусских, русскоязычных казахов, осталось меньшинство. Зато множество народу и ещё больше детей с китайскими, монгольскими, узбекскими и ещё бог знает какими чертами.

Это - уралманы (или оралманы). В переводе с казахского - "возвращенцы". Выступая в 2005 г. на специально организованном III Всемирном курултае казахов, президент Назарбаев призвал всех этнических казахов, оказавшихся в разные времена, в разных поколениях, по разным причинам за пределами нынешней территории казахского государства, вернуться на историческую родину. Тоже мне, второй Израиль нашёлся... К настоящему времени их прибыло уже под миллион, что для 15-миллионного Казахстана, согласитесь, немало. Причём расселяют их целенаправленно именно в северных русскоязычных областях - несмотря на упорное стремление большинства из них жить в тёплых южных. Для чего это делается, если не с целью растворить оставшихся русских в уралманах и таким образом закрыть вопрос монолитности казахстанской нации? Нет, тут точнее уже сказать - казахской. И это внушает большие сомнения в государственной мудрости г-на Назарбаева.

Для чего ему понадобилось вытеснять немногочисленное, но квалифицированное и трудолюбивое русское население, и вместо него тащить сюда полуграмотных пастухов из Монголии, Синьцзяна, Ирана или Узбекистана, которые и казахского-то толком не знают и говорят на таком ужасном языке, что казахи их с трудом понимают? Для чего было давать им подъёмные, проездные, ссуды, кредиты, сколько хочешь земли, и ещё бог знает какие льготы, оставляя коренных жителей - не важно, казахов или русских - в положении людей второго сорта? Чтобы тупо повысить объём подданной биомассы? Чтобы на голом месте организовать, выражусь осторожно, социальный конфликт? Не национальный, подчёркиваю, а именно социальный: коренные жители, русские, казахи и полурусские вместе, против приезжих льготников и иждивенцев.

Стоит ли говорить, что качество этого новопривезённого человеческого материала (если уж выражаться такими макроэкономическими понятиями) не вполне соответствует качеству утраченного? К тому же, по моим наблюдениям, среди уралманов непропорционально велика часть тех, кто склонен не столько к производительному труду, сколько к торговле. О чём ни спросишь в глухих деревнях: "А где у вас купить то-то?" - ответ почти всегда будет примерно таким: "Да вон, у уралманов, третий дом от угла." Иные же занимаются всевозможными махинациями с полученной от государства помощью. Например, на подъёмные, выделенные семье на обустройство здесь, покупают ЗИЛ-130 и уезжают обратно к себе в Монголию, где на этой машине можно заработать большие, по тамошним меркам, деньги. Или просто проедают полученные пособия и субсидии, проводя дни свои в праздности и безделии - как те нетрезвые мужики на раздолбанной "шестёрке" у моста.

Такое впечатление, что в голове у президента Назарбаева правое полушарие упорно борется с левым. Одно - разумно и успешно развивает экономику, а экономика требует квалифицированных трудовых ресурсов без оглядки на их разрез глаз и родной язык. Другое строит этнически чистое государство, в котором главным критерием ценности гражданина является его национальность. И если первая действительно способна вести Казахстан вперёд в современном мире, то второе упорно тащит его в средневековье, и никуда более - увы, на верблюде кочевого скотоводства в XXI век не въехать. Сам ли президент этого не понимает, или где-то промеж ножек его кресла борются две радикально противоположные, объективно несовместимые группировки - экономисты и националисты - уже не суть важно. О дальнейшем историческом пути Казахстана после Назарбаева можно будет сказать вполне точно по имени политика, который возглавит похоронную комиссию. Это мы уже проходили, знаем.

a propos: Советник президента Казахстана обеспокоен массированным насаждением ислама в республике

Пребывая в невесёлых этих мыслях, продолжаем нудно крутить педали на бесконечном - 17 км - тягунке от Приречного к Горному, поднимаясь с 720 до 1004 м. Местность на правобережье Кальджира куда более разнообразная и живописная, трава зеленее, по распадкам ручьёв появляются кусты и небольшие рощицы. Вправо и влево открываются перевалы, ведущие в другие части этой обширной долины.

В Горное прибываем уже ближе к вечеру. Когда-то это было большое и богатое русское село, привольно расположившееся в живописной котловине. Сейчас оно тоже полупустое, живут в нём почти одни уралманы и последние русскоговорящие казахи, русский язык понимают с трудом. Хотя, надо признать, уйгуро-казахские дети здороваются с нами по-русски и даже прилежно пытаются составлять слова в предложения; вероятно, в школе у них русский язык сохранился, хотя бы в качестве иностранного. Но старики, служившие в Советской Армии, говорят, конечно, значительно лучше.

Над посёлком высится водонапорная башня, но водопровод давно сломан и починить его нынешним жителям, очевидно, не по силам. Если президенту Назарбаеву угодно будет одним взглядом окинуть результаты своей национальной политики за 20 лет, то ему, безусловно, стоило бы заглянуть сюда как-нибудь по дороге с дачи - всего-то 45 км - и увидеть своими глазами, как они таскают воду вёдрами из речки мимо ржавых пустых колонок. Нагляднее некуда.

Ни магазинов обещанных, ни заправок нет, есть только пара "коммерсантов". Тушёнка у них опять только соевая, да и прочий ассортимент скуден. Солнце скоро сядет, дальше ехать уже нет особого смысла. Перед посёлком, возле моста через Балакальджир, по обоим берегам уютные ровные полочки, хотя и немного замусоренные. Правда, там где-то выше по течению скотомогильник, ну да какая разница?

Привычно, не распаковывая лишних вьюков, ставим палатку. Горелка - проверенный Primus LFS - на местном бензине работает хуже, чем на индийском керосине, постоянно засоряется и глохнет. Без тушёнки жизнь грустна и голодна. Отужинав банкой пустого зелёного горошка, отправляемся почивать.

Да, ещё одно отличие местного населения. В отличие от северных долин, на нас здесь смотрят с искренним удивлением, непониманием и сочувствием: вы что, так всю дорогу и едете на велосипедах? Может, у вас машина сломалась? Как, вообще нету? Может, вас подвезти надо? Помочь? Нет, вы что, правда сами доедете? Зачем, ведь вот же машина!

Ну как объяснить людям, что цель путешествия вовсе не в том, чтобы попасть из пункта А в пункт Б? Что если бы так - то можно было бы вообще никуда не ехать, поскольку уехали мы из дома и домой же приедем, и можно было бы просто лежать всё это время на диване и смотреть телевизор. Ну как им объяснить, что есть такая потребность - шевелить лапками, хотя бы время от времени, и мерить землю собственными шагами?

Продолжение...